The blame game over surging prices is on. Was it too much central-bank money being pumped out for too long that caused inflation to take off? Was it China, where most physical production had moved before the pandemic locked down the country and disrupted global supply chains? Was it Russia, whose invasion of Ukraine took a large chunk out of the global supply of gas, oil, grains, and fertilizers? Was it some surreptitious shift from pre-pandemic austerity to unrestricted fiscal largesse?

The answer is one that test-takers never encounter: All of the above and none of the above.

Pivotal economic crises frequently evoke multiple explanations that are all correct while missing the point. When Wall Street collapsed in 2008, triggering the global Great Recession, various explanations were offered: regulatory capture by financiers who had replaced industrialists in the capitalist pecking order; a cultural proclivity toward risky finance; failure by politicians and economists to distinguish between a new paradigm and a massive bubble; and other theories, too. All were valid, but none went to the heart of the matter.

The same thing is true today. The «we told you so» monetarists, who have been predicting high inflation ever since central banks massively expanded their balance sheets in 2008, remind me of the joy felt that year by leftists (like me) who consistently «predict» capitalism's near-death —akin to a stopped clock that is right twice a day. Sure enough, by creating huge overdrafts for the bankers in the false hope that the money would trickle down to the real economy, central banks caused epic asset-price inflation (booming equity and housing markets, the crypto craze, and more).

But the monetarist story cannot explain why the major central banks failed from 2009 to 2020 even to boost the quantity of money circulating in the real economy, let alone push consumer price inflation up to their 2% target. Something else must have triggered inflation.

The interruption of China-centered supply chains clearly played a significant role, as did Russia's invasion of Ukraine. But neither factor explains Western capitalism's abrupt «regime change» from prevailing deflation to its opposite: all prices taking off simultaneously. This would require wage inflation to overtake price inflation, thus causing a self-perpetuating spiral, with wage rises feeding back into further price hikes which, in turn, cause wages to rise again, ad infinitum. Only then would it be reasonable for central bankers to demand that workers «take one for the team» and refrain from seeking higher wage settlements.

But, today, demanding that workers forgo wage gains are absurd. All the evidence suggests that, unlike in the 1970s, wages are rising much more slowly than prices, and yet the increase in prices is not just continuing but accelerating.

So, what is really going on? My answer: A half-century long power play, led by corporations, Wall Street, governments, and central banks, has gone badly wrong. As a result, the West's authorities now face an impossible choice: Push conglomerates and even states into cascading bankruptcies, or allow inflation to go unchecked.

For 50 years, the US economy has sustained the net exports of Europe, Japan, South Korea, then China and other emerging economies, while the lion's share of those foreigners' profits rushed to Wall Street in search of higher returns. On the back of this tsunami of capital heading for America, the financiers were building pyramids of private money (such as options and derivatives) to fund the corporations building up a global labyrinth of ports, ships, warehouses, storage yards, and road and rail transport. When the crash of 2008 burned down these pyramids, the whole financialized labyrinth of global just-in-time supply chains was imperiled.

To save not just the bankers but also the labyrinth itself, central bankers stepped in to replace the financiers' pyramids with public money. Meanwhile, governments were cutting public expenditure, jobs, and services. It was nothing short of lavish socialism for capital and harsh austerity for labor. Wages shrunk, and prices and profits were stagnant, but the price of assets purchased by the rich (and thus their wealth) skyrocketed. Thus, investment (relative to available cash) dropped to an all-time low, capacity shrunk, market power boomed, and capitalists became both richer and more reliant on central-bank money than ever.

It was a new power game. The traditional struggle between capital and labor to increase their respective shares of total income through mark-ups and wage increases continued but was no longer the source of most new wealth. After 2008, universal austerity yielded low investment (money demand), which, combined with plentiful central-bank liquidity (money supply), kept the price of money (interest rates) close to zero. With productive capacity (even new housing) on the wane, good jobs scarce, and wages stagnant, wealth triumphed in equity and real-estate markets, which had decoupled from the real economy.

Then came the pandemic, which changed one big thing: Western governments were forced to channel some of the new rivers of central-bank money to the locked-down masses within economies that, over the decades, had depleted their capacity to produce stuff and were now facing busted supply chains to boot. As the locked-down multitudes spent some of their furlough money on scarce imports, prices began to rise. Corporations with great paper wealth responded by exploiting their immense market power (yielded by their shrunken productive capacity) to push prices through the roof.

After two decades of a central-bank-supported bonanza of soaring asset prices and rising corporate debt, a little price inflation was all it took to end the power game that shaped the post-2008 world in the image of a revived ruling class. So, what happens now?

Probably nothing good. To stabilize the economy, the authorities first need to end the exorbitant power bestowed upon the very few by a political process of paper wealth and cheap debt creation. But the few will not surrender power without a struggle, even if it means going down in flames with society in tow.

Common Dreams

© content.foto.google.com

**************************************

ПЕРЕВОД:

**************************************

Кто виноват в инфляции?

В росте цен обвиняют всех кого угодно. Виноват центральный банк, который слишком долго и слишком много вкачивал денег в экономику. Виноват Китай, который забрал большую часть реального производства задолго до начала пандемического и карантинного кризиса. Виновата Россия, которая напала на Украину и перерезала поставки газа, нефти, зерна и удобрений для всего мира. Виноват тайный заговор, заменивший жёсткую экономию финансовой бесконтрольностью. Но на самых главных виновников даже не намекают. Катастрофические экономические кризисы часто оправдываются множеством способов, которые, вроде бы правильны, но упускают из вида самое главное. В 2008 году Уолл-Стрит рухнула, спровоцировав Великую рецессию, и это объяснялось: захватом влияния финансистами, которые заменили промышленников в капиталистической иерархии; национальной склонностью к финансовым рискам; неспособностью политиков и экономистов отличить новую систему от гигантского пузыря; были и другие теории. Всё было верно, но ничто не касалось сути дела.

То же самое происходит и сегодня. Монетаристы встали в позу «мы же предупреждали», указывая на свои предсказания высокой инфляции ещё в 2008 году, когда центральные банки начали резко увеличивать свои балансы. Но их довольство нелепо, и напоминает мне прошлогоднее довольство левых, типа меня, которые постоянно «предсказывали» скорую смерть капитализма, наподобие остановившихся часов, которые правильно показывают время два раза в сутки. Разумеется, массово вливая деньги в банки, и ошибочно надеясь, что деньги просочатся в реальную экономику, центральные банки создали эпическую инфляцию цен на активы (бурный рост рынков акций, недвижимости, криптовалют и прочего). Но монетаристская теория не может объяснить, почему крупные центральные банки не смогли с 2009 по 2020 год не только увеличить объём денег, поступающих в реальную экономику, но и довести инфляцию потребительских цен до целевого уровня в 2%. Что-то ещё спровоцировало инфляцию.

Карантин в Китае и российское вторжение на Украину повлияли на развал системы поставок товаров, но всё это не объясняет, почему западный капитализм внезапно «сменил режим» с доминирующей дефляции на её противоположность: инфляцию и одновременный рост всех цен. Для этого необходимо, чтобы инфляция заработной платы превзошла инфляцию цен, что привело бы к цепной реакции, в которой рост заработной платы подхлёстывает рост цен, который подхлёстывает рост заработной платы, и т.д. до бесконечности. Только в этом случае финансисты имели бы право требовать сократить персонал и зарплату. Но сегодня нелепо требовать, чтобы рабочие отказались от повышения зарплаты. Все данные показывают, что в отличие от 1970-х, зарплата растёт гораздо медленнее цен, а рост цен не только не замедляется, но и всё время ускоряется.

Так что же происходит на самом деле? Я считаю, что полувековая игра за власть, ведомая корпорациями, Уолл-Стрит, правительствами и центральными банками, потерпела провал. В результате, западные власти столкнулись с невозможным выбором: подталкивать конгломераты и даже государства к цепным банкротствам или позволить инфляции расти бесконтрольно. 50 лет экономика США поддерживала экспорт Европы, Японии, Южной Кореи, а затем Китая и других стран с развивающимися экономиками, в то время как львиная доля этих иностранных прибылей устремлялась на Уолл-Стрит в поисках более высокой прибыли. В разгар этого цунами капитала в Америке, финансисты строили пирамиды частных денег на основе опционов и деривативов для финансирования корпораций, которые строили глобальный лабиринт из портов, кораблей, складов и дорог. Когда крах 2008 года обрушил эти пирамиды, весь финансилизированный лабиринт краткосрочных поставок оказался под угрозой.

Чтобы спасти не только банкиров, но и сам лабиринт, банкиры вмешались и заменили финансилизированные лабиринты государственными деньгами. Тем временем, правительства сокращали социальные расходы, рабочие места и услуги. Это был щедрый социализм для капитала и жёсткая экономия для труда. Зарплата сократилась, а цены и прибыли остались на прежнем уровне, но цена активов, купленных богатыми (а значит и их богатство) взлетела до небес. Инвестиции (по отношению к доступной наличности) упали до рекордно низкого уровня, мощности сократились, рыночная власть резко усилилась, а капиталисты стали богаче и более зависимыми от денег центральных банков. Это была новая игра за власть. Традиционная борьба между капиталом и трудом за увеличение их долей в общем доходе за счёт надбавок и зарплаты продолжалась, но больше не была источником основной части нового богатства. После 2008 года всеобщая экономия сократила инвестиции и денежный спрос, что в сочетании с банковской ликвидностью (денежной массой) удерживало цену денег (процентные ставки) в районе нуля. В условиях истощения производственных мощностей (даже строительства жилья), дефицита хороших рабочих мест и застоя зарплат, богатые наживались на рынках акций и недвижимости, которые оторвались от реальной экономики.

Затем наступила пандемия, которая изменила самое главное: западные правительства должны были направить часть ускоренно напечатанных денег на оказавшиеся в карантине массы внутри экономики, которые за десятилетия лишились возможности производить товары, и не могли справиться с кризисом поставок товаров. Поскольку в условиях карантинов многие люди тратили свои пособия на дефицитный импорт, цены резко выросли. Корпорации с огромным бумажным богатством использовали свою рыночную власть, чтобы поднять цены до небес. После 20-летней золотой банковской лихорадки стремительного роста цен на активы и корпоративные долги, даже небольшой рост цен смог положить конец игре за власть, которая формировала мир после кризиса 2008 года.

Так что же происходит сейчас? Ничего хорошего. Чтобы стабилизировать экономику, сначала властям нужно покончить с непомерной властью, захваченной очень немногими в результате политического процесса бумажного богатства и дешёвых долгов. Но эти немногие не отдадут власть без борьбы, даже если из-за этого они вместе со всем обществом сгорят дотла.

antizoomby