On February 1, 1941, less than 10 months before the Japanese struck Pearl Harbor and the U.S. found itself in a global war, Henry Luce, in an editorial in Life magazine (which he founded along with Time and Fortune), declared the years to come «the American Century.» He then urged this country's leaders to «exert upon the world the full impact of our influence, for such purposes as we see fit.»

And he wasn't wrong, was he? Eight decades later, who would deny that we've lived through something like an American century? After all, in 1945, the U.S. emerged triumphant from World War II, a rare nation remarkably unravaged by that war (despite the 400,000 casualties it had suffered). With Great Britain heading for the imperial sub-basement, Washington found itself instantly the military and economic powerhouse on the planet.

As it turned out, however, to «exert upon the world the full impact of our influence,» one other thing was necessary and, fortunately, at hand: an enemy. From then on, America's global stature and power would, in fact, be eternally based on facing down enemies. Fortunately, in 1945, there was that other potential, if war-ravaged, powerhouse, the Soviet Union. That future «superpower» had been an ally in World War II, but no longer. It would thereafter be the necessary enemy in a «cold war» that sometimes threatened to turn all too hot. And it would, of course, ensure that what later came to be known as the military-industrial complex (and a nuclear arsenal capable of destroying many planets like this one) would be funded in a way once historically inconceivable in what might still have passed for peacetime.

In 1991, however, after a disastrous war in Afghanistan, the Soviet empire finally collapsed in economic ruin. As it went down, hosannas of triumph rang out in a surprised Washington. Henry Luce, by then dead almost a quarter of a century, would undoubtedly have been thrilled.

The Indispensable Superpower

In the meantime, in those cold-verging-on-hot-war years, the U.S. ruled the roost in what came to be known as «the free world,» while its corporations came to economically dominate much of the planet. Though it would be a true global imperial power with hundreds of military bases scattered across every continent but Antarctica, there would prove to be significant limits to that power—and I'm not just thinking of the Soviet Union or its communist ally (later opponent), Mao Zedong's China.

At the edges of what was then called «the Third World»—whether in Southeast Asia during and after the disastrous Vietnam War or in Iran after 1979—American power often enough came a cropper in memorable ways. Still, in those years, on a planet some 25,000 miles in circumference, Washington certainly had a remarkable reach and, in 1991, when the Soviet Union disappeared, it seemed as if Luce had been a prophet of the first order. After all, the United States as the ultimate imperial power had—or so, at least, it appeared at that moment—been left without even a major power, no less another superpower, as an enemy on a planet that looked, at least to those in Washington, like it was ours for the taking. And indeed, take it we soon enough would try to do.

No wonder, in those years, American politicians and key officials filled the airwaves with self-congratulation and self-praise for what they liked to think of as the most «exceptional,» «indispensable,» «greatest» power on the planet and sure to remain so forever and a day.

In another sense, however, problems loomed instantly. Things were so desperate for the military-industrial complex in a country promised a cut in «defense» spending, then known as a «peace dividend,» thanks to the triumph over the Soviets, that enemies had to be created out of whole cloth. They were, it turned out, fundamental to the organization of American global power. A world without them was essentially inconceivable or, at least, inconvenient beyond imagining. Hence, the usefulness of Iraqi autocrat Saddam Hussein who would be not-quite-taken-down in the first Gulf War of 1991.

Perhaps the classic example of the desperate need to create enemies, however, would occur early in the next century. Remember the «Axis of Evil» announced (and denounced) by President George W. Bush in his January 2002 State of the Union address? He called out three states—Iran, Iraq, and North Korea—that then had not the slightest way of injuring the U.S. («States like these, and their terrorist allies,» insisted the president, «constitute an axis of evil, arming to threaten the peace of the world. By seeking weapons of mass destruction, these regimes pose a grave and growing danger. They could provide these arms to terrorists, giving them the means to match their hatred. They could attack our allies or attempt to blackmail the United States. In any of these cases, the price of indifference would be catastrophic.») Of course, this was, in part, based on the claim that Iraq might have just such weapons of mass destruction (it didn't!) and that it would, in turn, be willing to give them to terror groups to attack the U.S. That lie would become part of the basis for the invasion of that country the next year.

Think of all this as the strangest kind of imperial desperation from a superpower that seemed to have it all. And the result, of course, after Osama bin Laden launched his air force and those 19 mostly Saudi hijackers against New York and Washington on September 11, 2001, was the Global War on Terror, which would soon prove a self-imposed, self-created disaster.

Or think of it another way, when considering the imperial fate of America and this planet: the crew who ran Washington (and the U.S. military) then proved—as would be true throughout the first two decades of the twenty-first century—incapable of learning even the most basic lessons history had to offer. After all, only a decade after the Soviet Union collapsed, thanks in significant part to what its leader called its «bleeding wound,» a disastrous war in Afghanistan in which the Red Army became endlessly mired, the Bush administration would launch its own disastrous war in Afghanistan in which it would become—yep, endlessly mired. It was as if this country, in its moment of triumph, couldn't help but take the Soviet path into the future, the one heading for the exits.

Cold Wars and Hot Wars

In November 2021, just three decades after the implosion of the Soviet Union, no one could imagine any longer that such a vision of victory and success-to-come caught the underlying realities of this country or this century. The arrival of Donald Trump in the White House five years earlier had been the most visible proof of that.

It's hard to imagine today that he wasn't the truest of all products of that very American Century, a genuine message from it to us and the rest of the world. He was, after all, the man who, in his key slogan in 2016 as this country's first declinist candidate for president—"Make America Great Again" (MAGA)—suggested that it had been all over for a while when it came to this country being the first player in history. He had, in fact, been coughed up by an authoritarian system already in formation. He vaulted into office not just claiming that the American system was a fraud, but that it had lost its firstness and its greatness. In response to that message, so many Americans who felt that they, too, had lost their way, that they were, in fact, being crushed by history, voted for him. In a mere four years in the Oval Office, he would bring a true sense of enemy-ness home in a new and shattering way, creating a world in which the enemy was distinctly American and needed to be overthrown.

The topsy-turvy nature of the Trumpian version of the American century is something this country—and certainly the Biden administration—still hasn't fully come to grips with. For decades, we had indeed led the rest of the world and this is what we had led them into: the conspiracy theory of history (almost any conspiracy theory you want to mention), the «fraudulent» election now being eternally denounced by Donald Trump, the coup attempt of January 6th, a Republican Party that's become the opposition from hell, a planet on which fossil-fuel companies (often American) knew decades ago just what was happening with the climate and invested their extra funds in making sure that other Americans didn't, and… but why go on? If you don't sense the depth and truth of this tale of the American Century, just ask Joe Manchin.

Its final decades seem to be a time when this country's politicians can hardly agree on a thing, including how to keep Americans safe in a pandemic moment. Check out the New York Times Covid-19 «global hotspots» map and, in these last months, it's looked like a replay of the Cold War, since the U.S. and Russia are the two largest «hotspots» of death and destruction on the planet, each colored a wild red. Think of it as a new kind of hot war.

And little wonder at the confusion of it all. I mean, talk about a superpower that proved incapable of learning from history! In response to the slaughter of 3,000 Americans on 9/11—and mind you, something like 3,000 Americans were being slaughtered every two days most of this year thanks, in part, to the murderous leadership of various Trumpian figures in this pandemic moment—the greatest power ever decided that the only response imaginable to 9/11 was to launch its own war in Afghanistan. Thank you, Soviet Union, for your example (not to speak of our own example in Vietnam back when)! And yes, 20 years later, on a planet far more filled with Islamist terror groups than might have seemed even faintly imaginable on September 11, 2001, failure is just another word for a «new cold war.»

Oh, yes, in 2021, there is indeed another power rising on this planet, one it's necessary to organize against with all due haste—or so the Biden administration and the U.S. military would like us to believe. And no, I'm not thinking about the power of a fast-heating climate, which threatens to take down anyone's century. I'm thinking, of course, about China.

An Upside-Down Version of 1991

As we head into the final two decades of the all-American era that Luce predicted, think about this: the American Century has been a disaster of the first order. In the wake of the implosion of the Soviet Union, the U.S. decided to remake the world and did so—at least in the sense of allowing climate change to run riot on Planet Earth—while, in the process, unmaking itself.

So, 80 years after Henry Luce proclaimed its existence, welcome indeed to the American Century, or rather to the increasingly nightmarish planet it's left us on. Welcome to an age of billionaires (that could even one day see its first trillionaire); to levels of desperate inequality that would once have been unimaginable here; to large-scale death due to a pandemic from hell mismanaged by men who were functionally murderers; and to a literally hellish future that, without the kind of war-style mobilization Joe Manchin among others is ensuring will never happen, will sooner rather than later envelop this country and the planet it meant to rule in a climate disaster.

Honestly, could the Chinese century—not that it's likely, given how the world is trending—be worse? You don't even have to leave this country and go to Afghanistan, Iraq, Somalia, or Yemen to judge that question anymore.

And sadly, the one thing the triumphalists of 1991 agreed on—and American politicians have never changed their minds about, no matter the course of our wars—was funding the military-industrial complex in a way that they never would have funded either the bolstering of human health or the halting of climate change. That urge to dump taxpayer dollars into the American war machine, despite failure after failure in war after war, has never been stanched. It remains more or less the only thing congressional Democrats and Republicans can still agree on—that and the need for an enemy to endlessly prepare to fight.

And now, of course, the imperial power that simply couldn't exist without such enemies and has left Afghanistan and much of the rest of its War on Terror (despite the odd drone strike) largely in the lurch, is in the process of creating its newest enemy for a new age: China. Think of the new cold war that the Biden administration (like the Trump administration before it) has been promoting as 1991 turned upside down when it comes to enemy-ness. The ultimate moment of American triumph and then of despair both needed their distant enemies, an ever-more well financed military-industrial-congressional complex, and an ever more «modernized» nuclear arsenal.

Oh, the hubris of it all. We were the country that would remake the world in our image. We would bring «liberation» and «democracy» to the Afghans and the Iraqis, among others, and glory to this land. In the end, of course, we brought them little but pain, displacement, and death, while bringing American democracy itself, with all its failings, to the autocratic edge of hell in a world of «fraudulent» elections and coupsters galore.

Now, it seems, we are truly living out the end of the American Century in the world it created. Who woulda thunk it?

commondreams.org

House on Fire — LIVE WISE

*********************************************

ПЕРЕВОД:

*********************************************

Добро пожаловать в ад на Земле, созданный «американским веком»

A home burns as the Camp Fire moves through the area on November 9, 2018 in Magalia, California. (Photo Justin SullivanGetty Images)

1 февраля 1941 года, за 10 месяцев до японского удара по Перл-Харбору и вступления США в мировую войну, Генри Люс в редакционной статье журнала Life (который он основал вместе с Time и Fortune) объявил ближайшие годы «американским веком». Затем он призвал лидеров этой страны «оказать на мир всю полноту нашего влияния для таких целей, которые мы считаем необходимыми». И он не ошибся, не так ли? Восемь десятилетий спустя, кто станет отрицать, что мы пережили что-то типа «американского века»? В конце концов, США вышли победителями из Второй мировой войны, став редкой страной, которая почти не пострадала от её (несмотря на 400 тыс. понесённых потерь). Когда Великобритания спустилась в имперский подвал, Вашингтон сразу же оказался военной и экономической сверхдержавой.

Однако, чтобы «оказать на мир всю полноту нашего влияния» понадобилось ещё кое-что, и к счастью оно оказалось под рукой – образ врага. С тех пор глобальный статус и господство США будут вечно основываться на противостоянии врагам. К счастью в 1945 году существовала другая потенциальная, хотя и разорённая войной, сверхдержава – Советский Союз. Эта сверхдержава была союзником во Второй мировой войне, но война уже закончилась. Поэтому Советский Союз стал необходимым врагом в «холодной войне», которая часто оказывалась на грани «горячей». И это, конечно, гарантировало создание военно-промышленного комплекса (и ядерного арсенала, способного уничтожить несколько планет подобных Земле) и финансирование его в мирное время на таком уровне, который был недостижим никогда в истории человечества. Но в 1991 году после катастрофической войны в Афганистане Советская империя рухнула из-за экономического коллапса. После этого в удивлённом Вашингтоне раздались торжествующие возгласы. Генри Люс, умерший почти четверть века назад, несомненно, был бы в восторге.

Незаменимая сверхдержава.

Между тем, в годы «холодной почти горячей войны» США правили тем, что стало называться «свободным миром», а корпорации захватили экономическое господство на большей части планеты. Хотя это была настоящая глобальная империя с сотнями военных баз, разбросанных по всем континентам, кроме Антарктиды, она была сильно ограничена, и не только Советским Союзом и его коммунистическим союзником (а позже оппонентом) — Китаем. На окраинах того, что называлось «Третьим миром» — в Юго-Восточной Азии во время и после войны с Вьетнамом и в Иране после революции 1979 года — власть США достаточно часто терпела довольно впечатляющие поражения. Но в те годы Вашингтон, безусловно, обладал значительной властью в зоне около 25 тыс. миль вокруг себя, а в 1991 году, когда исчез Советский Союз, казалось, что Люс был первоклассным пророком. В конце концов, США, как высшая имперская держава – как тогда казалось – остались без единой крупной державы, которая могла бы выполнять роль глобального врага Вашингтона. И, как стало понятно, вскоре мы сами попытались сделать себе врага.

Неудивительно, что в те годы американские политики и ключевые чиновники замусорили радиоволны самопоздравлениями и самовосхвалениями тому, что они называли «исключительной», «незаменимой» и «величайшей» сверхдержавой на планете, которая, разумеется, останется такой навечно. Но быстро всплыли проблемы. Положение военно-промышленного комплекса в стране, обещавшей сокращение расходов на «оборону», благодаря триумфу над Советами, было отчаянным из-за сложности создать врагов. Оказалось, что враги составляют фундамент глобальной власти США. Мир без них был немыслим, или, по крайней мере, чрезвычайно неудобен. Именно поэтому полезным оказался иракский автократ Саддам Хусейн, который выжил после Первой войны в Персидском заливе 1991 года.

И в начале следующего столетия мы увидели классический пример отчаянной попытки создания врагов. Уже в январе 2002 года президент Джордж Буш в своём послании к нации объявил об «оси зла», включив неё три страны: Иран, Ирак и Северную Корею, которые никак не могли причинить вред США. «Такие государства и их террористические союзники», — заявил президент, — «составляют ось зла, вооружаясь, чтобы угрожать миру во всём мире. Стремясь получить оружие массового уничтожения, эти режимы представляют серьёзную и растущую опасность. Они могут поставлять это оружие террористам, предоставляя им средства, соответствующие их ненависти. Они могут напасть на наших союзников и попытаться шантажировать США. В любом случае, цена безразличия оказалась слишком катастрофической». Конечно, это было основано на заявлении, что у Ирака есть такое оружие (хотя его не было), и он может передать его террористическим группировкам для нападения на США. И эта ложь была использована в качестве оправдания для нападения на эту страну в следующем году.

Это какое-то странное имперское отчаяние сверхдержавы, у которой, казалось бы, было всё. В результате, когда Усама бен Ладен отправил свои военно-воздушные силы и 19 саудовских угонщиков против Нью-Йорка и Вашингтона 11 сентября 2001 года, началась глобальная «война с террором», которая вскоре оказалась самодостаточной и самовоссоздаваемой катастрофой. Команда, которая управляла Вашингтоном и армией США оказалась, как стало ясно в первые два десятилетия XXI века, неспособной к изучению даже самых элементарных уроков истории. Всего через 10 лет после распада Советского Союза, в значительной степени из-за того, что его лидер называл «кровоточащей раной» — катастрофической войны в Афганистане, в которой безнадёжно увязла Красная Армия, правительство Буша развязало свою катастрофическую войну в Афганистане, в которой оно также безнадёжно увязло. Как будто, эта страна после своего триумфа не могла не пойти по советскому пути.

Холодные и горячие войны.

В ноябре 2021 года, через три десятилетия после распада Советского Союза, никто не мог поверить, что его судьба становится реальностью этой страны. Победа Дональда Трампа на выборах пятилетней давности стала явным доказательством этого. Сегодня трудно представить, что он оказался самым лучшим продуктом «американского века», подлинным посланием миру. Именно он во время предвыборной кампании 2016 года выдвинул лозунг, говорящий об упадке: «Сделаем Америку снова великой». Но авторитарная система изгнала его. Он стал президентом, говоря, что американская система – мошенничество, что она утратила своё первенство и величие. Услышав это, за него проголосовало большинство американцев, которые тоже чувствовали, что сбились с пути и оказались под обломками истории. Всего за 4 года в Овальном кабинете он принёс домой истинное ощущение внутренней враждебности, и все вдруг поняли, что враг находится внутри США, и его нужно свергнуть.

Эта страна и правительство Байдена до сих пор не осознали перевёрнутый характер трамповской версии «американского века». Несколько десятилетий мы стояли во главе мира и вот дошли до невиданных в истории теорий заговоров, фальсификаций выборов, «переворота 6 января», загрязнений нефтегазовыми компаниями окружающей среды при активной поддержке партий власти. В последние десятилетия политики этой страны почти ни о чём не могут договориться, в том числе и о мерах безопасности во время пандемии. Взгляните на карту «глобальных горячих точек» Covid-19 – она выглядит как повторение «холодной войны», так как США и Россия стали двумя крупнейшими горячими точками смерти и разрушения планеты. Это похоже на новый вид «горячей войны».

И мало удивляет, что всё это так запутанно. Что это за сверхдержава, которая не может учиться на исторических уроках?! В ответ на убийство 3000 американцев 11 сентября (причём, 3000 американцев убивались каждые два дня этого пандемического года, отчасти, благодаря убийственному руководству чиновников) величайшая сверхдержава всех времён решила, что единственно возможный ответ на 11 сентября – развязывание собственной войны в Афганистане. Спасибо Советскому Союзу за прекрасный пример (не говоря уж о нашем собственном недавнем примере во Вьетнаме)! И вот, 20 лет спустя мы получили большее влияние исламистских террористических группировок, чем можно было представить 11 сентября 2001 года, очередной провал и «новую холодную войну». В 2021 году на планете появилась новая сила, против которой необходимо бороться со всевозможной поспешностью, по крайней мере, в этом нас хотят убедить правительство Байдена и армия США. И они имеют в виду не потепление климата, которое угрожает убить нас через столетие, а Китай.

Перевёрнутая версия 1991 года.

Приближаясь к последним годам «американского века», о котором говорил Люс, задумайтесь вот о чём: «американский век» стал величайшей катастрофой. После распада Советского Союза США решили перестроить мир и сделали это, по крайней мере, позволив климату поставить планету на грань вымирания, а также разрушив собственную страну. Через 80 лет после пророчества Генри Люса, добро пожаловать в «американский век», или, скорее, на кошмарную планету, которую он оставил после себя. Добро пожаловать в эпоху миллиардеров и даже триллионеров, отчаянного уровня неравенства, массовой гибели людей от адской пандемии, которой усиленно помогают чиновники-убийцы, климатической катастрофы и военной угрозы.

Честно говоря, вряд ли китайский век, несмотря на все тревожные тенденции развития современного мира, может быть хуже. Вам даже не нужно покидать эту страну и отправляться в Афганистан, Ирак, Сомали или Йемен, чтобы понять это. И к сожалению, единственный вывод, которые сделали триумфаторы 1991 года (а американские политики никогда не меняли своего мнения, независимо от результатов наших войн) – согласие с таким финансированием военно-промышленного комплекса, что на здравоохранение и экологию уже ничего не остаётся. И не видно конца этому стремлению вливать деньги налогоплательщиков в американскую военную машину, несмотря на многочисленные провалы во всех войнах. Это одна из немногих политик, с которой одинаково согласны и демократы и республиканцы, и которая обращает против нас противников.

И теперь империя, которая не может существовать без врагов, и принесла своей «войной с террором» бедствия в Афганистан и большую часть мира, создаёт себе нового врага – Китай. Задумайтесь о «новой холодной войне», которую правительство Байдена (как и ранее Трампа) развязывает, боясь отсутствия врагов после 1991 года. В последний момент американского триумфа и отчаяния от нехватки врагов, начались увеличение финансирования военно-промышленного комплекса и модернизация ядерного арсенала. Как много высокомерия во всём этом! Мы были страной, которая переделывала мир по своему образцу. Мы принесли «освобождение» и «демократию» афганцам и иракцам и прославили эту страну. По правде говоря, мы принесли им боль, разорение и смерть, доведя саму американскую демократию до автократического ада, сфальсифицированных выборов и переворотов. Кажется, теперь мы переживаем конец «американского века».

Кто бы мог такое подумать?

antizoomby