Donald Trump stands cluelessly at the edge of history, exemplifying everything wrong with the past, oh, 10,000 years or so.

by ROBERT KOEHLER

The necessity for fundamental change in humanity’s global organization is not only profound, but urgent. Trump’s latest outburst about North Korea’s nukes — threatening that country “with fire, fury, and frankly power the likes of which the world has never seen before” — creates a comic book Armageddon scenario in the media, except, of course, his power to launch a nuclear war on impulse is real.

What this makes clear to me is that no one should have the authority — the power — to declare any war whatsoever. The fact that this is still possible, so many decades into human awareness of war’s utter insanity, reveals the paradox that civilization remains economically tied to its own destruction.

Another icon of this paradox is Erik Prince, immensely wealthy mercenary, notorious founder of the terror organization Blackwater, who had cozy ties to the Bush administration back when the 21st century’s endless wars were just getting underway and now, with another unelected Republican in the White House, has recently made a grab at the business opportunity still represented by these wars:

Let’s privatize the quagmire!

Sixteen years on, the war in Afghanistan is the longest in American history, and presently in a state of “stalemate,” according to the mainstream consensus that unquestioningly justifies this country’s ongoing militarism. For instance: “The U.S. can’t win but can’t afford to lose,” USA Today opined in a recent editorial about Afghanistan, inanely demanding that Trump “at least should decide what to do next” and setting the stage for Prince’s business plan, which is to restructure and privatize the war.

In an op-ed a few days ago in that same publication, Prince wrote: “The option to simply abandon Afghanistan is enticing but in the long run would be a foreign policy disaster. The Kabul government would collapse. Afghanistan would be a rallying cry for global jihadists.”

And suddenly there it was, the American paradox in full splendor: Oh yeah, we’re fighting terrorists. We have to keep killing people, keep pouring trillions of dollars into our wars, because bad people are out there threatening us because they hate our freedoms. And the guy reminding us of this is the founder of Blackwater, private contractor in Iraq, whose mercenaries were responsible for one of the most shocking acts of lethal aggression — a.k.a., terrorism — of the early years of that war.

Blackwater contractors were accused of “firing wildly into cars stalled in midafternoon traffic at Nisour Square on Sept. 16, 2007, pouring machine-gun bullets and grenades into crowds, including women clutching only purses and children holding their hands in the air,” as the Washington Post reminded us recently.

This act of carnage, in which 17 Iraqis were killed and 20 more injured, typifies what you might call American terrorism. It may, at some quasi-conscious level be religiously motivated. Indeed, Jeremy Scahill, reporting in 2009 for The Nation on the lawsuit filed on behalf of Iraqis harmed in the Nisour Square massacre, wrote that, according to a former Blackwater employee who testified in U.S. federal court during the trial:

“Prince ‘views himself as a Christian crusader tasked with eliminating Muslims and the Islamic faith from the globe,’ and . . . Prince’s companies ‘encouraged and rewarded the destruction of Iraqi life.’ . . .

Furthermore, Scahill wrote,

“Mr. Prince’s executives would openly speak about going over to Iraq to ‘lay hajiis out on cardboard.’ Going to Iraq to shoot and kill Iraqis was viewed as a sport or game. Mr. Prince’s employees openly and consistently used racist and derogatory terms for Iraqis and other Arabs, such as ‘ragheads’ or ‘hajiis.’”

This all fits quite horrifically into the definition of jihadism, or terrorism, but because it’s American, it brings something extra to the table as well. This is terrorism for profit. And it’s been going on for a long time, in a realm far bigger than that occupied by Erik Prince’s business interests. You could call it colonialism, or the domination complex. The world is ours. This is the “greatness” Trump sold to enough Americans to squeeze into the Oval Office.

Not only does he have no patience with a military stalemate in Afghanistan — “we aren’t winning, we’re losing” — but he can’t stand the fact that the shattered country’s mineral wealth isn’t in our hands.

At a recent, well-publicized meeting with his generals, Trump “lamented that China is making money off of Afghanistan’s estimated $1 trillion in rare minerals while American troops are fighting the war,” according to NBC News. “Trump expressed frustration that his advisers tasked with figuring out how the U.S. can help American businesses get rights to those minerals were moving too slowly, one official said. . . .

“The focus on the minerals was reminiscent of Trump’s comments early into his presidency when he lamented that the U.S. didn’t take Iraq’s oil when the majority of forces departed the country in 2011.”

Trump leads a political system that’s still grounded in the colonial era. His reckless arrogance is its global face. He stares at the audacity of nuclear-armed North Korea and threatens to blow it to kingdom come, imagining that there will be profit to reap in the aftermath.

* - counterpunch.org

**************************************

ПЕРЕВОД:

**************************************

Террористический бизнес

Дональд Трамп балансирует на краю истории, олицетворяя всё, что было неправильного в прошлом, за 10000 лет или около того. Необходимость фундаментальных перемен в глобальной организации человечества не только глубока, но и срочна. Последняя выходка Трампа по поводу ядерного оружия Северной Кореи — угроза, что эта страна испытает «огонь, ярость и прямую силу, подобной которой мир никогда не видел прежде» — создала комиксовый сценарий Армагеддона в СМИ, конечно, не считая того, что он в любой момент может развязать ядерную войну.

Это привело меня к мысли, что вообще никто не должен иметь власти объявлять войну. Тот факт, что, несмотря на многолетнее понимание человечеством чрезвычайного безумия войны, она всё ещё возможна, показывает парадоксальную экономическую связь человечества с самоуничтожением. Ещё один символ этого парадокса — Эрик Принс — чрезвычайно богатый наёмник, печально известный основатель террористической организации Blackwater, который имел тесные связи с правительством Буша, когда разжигались бесконечные войны XXI века, и теперь тесно связан с ещё одним неизбранным республиканцем в Белом доме. Недавно, снова почуяв запах кровавых денег, он воскликнул: «давайте приватизируем это болото!»

16-летняя война с Афганистаном — самая долгая в истории США — находится сейчас в «тупике», согласно распространённому мнению, что, как ни странно, оправдывает продолжение милитаризации этой страны. «США не могут выиграть, но и не могут себе позволить проиграть», — заявляет например редакционная статья USA Today по поводу Афганистана, бессмысленно требуя, чтобы Трамп «хотя бы решил, что делать затем» и подготовил почву для бизнес-плана Принса, который хочет перестроить и приватизировать войну. В той же газете тот же Принс написал несколько дней назад: «Возможность просто отказаться от Афганистана очень заманчива, но, в конце концов, это станет катастрофой внешней политики. Кабульское правительство рухнет. Афганистан превратится в объединённый лагерь глобальных джихадистов».

И снова в полном блеске вспыхнул американский парадокс: о да, мы же боремся с террористами. Мы должны продолжать убивать людей, вкачивать триллионы долларов в наши войны, потому что плохие люди угрожают нам, потому что они ненавидят наши свободы. И парень, который говорит нам об этом – основатель Blackwater, частной военной компании в войне против Ирака, чьи боевики виновны в самых шокирующих убийствах, т.е. в терроризме. Наёмники Blackwater обвинялись в «беспорядочной стрельбе по машинам, ехавшим днём 16 сентября 2007 года по площади Нисур, поливая пулемётными пулями и гранатами толпы людей, включая женщин, в руках у которых были только сумочки и дети», — написала недавно Washington Post.

Эта резня, во время которой убито 17 и ранено более 20 иракцев – пример американского терроризма. На некотором квазисознательном уровне этот теракт спровоцирован религиозным фундаментализмом. В 2009 году Джереми Скэхилл написал в Nation по поводу иска жертв резни на площади Нисур против сотрудника Blackwater: «Принс считает себя христианским крестоносцем, которому поручено уничтожить мусульман и ислам на всей планете… и компания Принса поощряла и вознаграждала разрушение иракской жизни».

Скэхилл написал также: «Поездка в Ирак для убийства иракцев считается у них спортом или игрой. Сотрудники Принса открыто выражали расизм и ненависть к иракцам и всем арабам». Этот терроризм не отличается от джихадистского, но так как он – американский, тут скрывается не просто ненависть и насилие. Это бизнес. И такой террористический бизнес ведётся очень давно, и не только такими частными компаниями как Blackwater. Раньше это называли колониализмом или комплексом доминирования. Это наш мир. Именно это «величие» хочет «вернуть» американцам Трамп, поселившись в Белом доме.

Он не только бесится из-за военного тупика в Афганистане — «мы не выигрываем, и не проигрываем» — он бесится, потому что не может принять тот факт, что полезные ископаемые Афганистана, всё ещё не принадлежат нам. На недавней встрече со своими генералами Трамп «пожаловался, что Китай заработал 1 триллион долларов на полезных ископаемых Афганистана, пока американские войска ведут войну», — сообщил канал NBC News. — «Трамп выразил разочарование тем, что его советники, которым поручено выяснить, как США могут помочь американским компаниям получить права на эти полезные ископаемые, шевелятся слишком медленно…»

«Фокус на полезные ископаемые в речи Трампа проявлялся и в прежних его выступлениях, когда он сетовал, что США не забрали всю иракскую нефть перед выводом основной массы войск в 2011 году». Трамп представляет систему, которая до сих пор живёт колониализмом. Его безумное высокомерие – лицо глобализма. Он изумлён смелостью Северной Кореи и угрожает взорвать её, надеясь, что этот бизнес принесёт ему прибыль.

* - antizoomby

© content.foto.google.com