“Fake news” is a widespread phenomenon – not only in wartime, but also in daily political and economic relations. Fake news are not only disseminated by governments and its proxies, but also practiced by the private sector, by media conglomerates, by individuals in their correspondence, gossip, social media and through the internet.

Fake news is as prevalent in Europe as it is in the United States, in Latin America, Africa and Asia. Patently false narratives, false flag operations and bogus incidents are concocted by governments in order to justify their policies, a compliant corporate media acting as echo chambers of the propaganda issued by governments. Purportedly independent journalists (with their own agendas) have no hesitation to print evidence-free allegations, referring to anonymous officials or witnesses, supported by “secret intelligence”. Thus emerges “fragmented truth”, and no one really knows what truth is, everyone clings to his own views, refusing to consider alternative versions of the facts. When it comes to access to reliable information, freedom of opinion and expression, we live in an increasingly polarized, intolerant, intransigent world.

Only reluctantly we must acknowledge that “fake news” have always been around, the difference being that in the past only governments were purveyors of fake news, only governments could successfully manipulate public opinion, whereas today anybody with access to the internet can also weigh in. From experience we also know that all media – CNN, BBC, DW, NYTimes, Washington Post, The Times, The Economist, Le Monde, Le Figaro, the Frankfurter Allgemeine Zeitung, the Neue Zürcher Zeitung, El Pais, El Mundo, RT, Sputnik, CGTN, Asia Times, Telesur – all slant the news in a particular way. They cite their favourite spin doctors and distort the facts, lying here and there, suppressing inconvenient facts and opinions, or shamelessly applying double-standards.

The perception of contemporary events eventually generates “fake history”, which necessarily builds on the steady flow of both verifiable information and fake news. As an aspiring historian taking courses in the Harvard Graduate School of Arts and Sciences (at the same time as I was getting my law degree), as a doctoral candidate in history at the Philosophical Faculty of the University of Göttingen in Germany, I learned to question historical narratives, look at the sources, insist on seven C’s of history writing; chronology, context, coherence, comprehensiveness, causality,comparison and cui bono (who stands to gain from an event and from a particular interpretation). I was taught never to rely on a single source, but proactively to look for alternative views, see whether the standard narrative can be challenged, whether the subsequent publication of previously classified documents, whether the memoirs of movers and shakers, politicians and diplomats suggest the necessity of adjusting in the mainstream narrative.

My research activities for my publications on the Spanish Civil War and on the Second World War and its aftermath convinced me that history textbooks were not all that reliable, that some of them were essentially propagating oversimplifications that ignored crucial facts, that long debunked canards had found their way into the mainstream narrative, sometimes resulting in a caricature of events. My research in public and private archives in the US, Canada, United Kingdom, France, Germany, Switzerland, Spain, my ability to read the original documents in English, French, German, Spanish, Dutch and Russian opened my horizons far beyond the accepted narratives. On the other hand, I realized that archives could be incomplete, that inconvenient documents could have been destroyed, that pertinent information is still classified. Personal interviews with key players like George F. Kennan, Robert Murphy, James Riddleberger, Lord Strang, Lord Paget, Lord Weidenfeld, Lord Thomas, Sir Geoffrey Harrison, Sir Denis Allen, Telford Taylor, Benjamin Ferencz, Howard Levie, Albert Speer, Karl Dönitz, Otto von Habsburg, Kurt Waldheim, added missing links and nuances. I was able to connect the dots.

I also realized that the optimistic expectation that as time passes and emotions abate the historical narrative will become more objective is a sorry illusion. Frequently the very opposite happens, because as the persons in the know disappear, as witnesses die and no one is left to dispute the politically useful narrative, pseudo-history is cemented and emerges as the socially accepted narrative. Extrapolating from my experience researching 20th century historical events, I am convinced that our knowledge of Greek and Roman times, our perception of the Middle Ages, the Renaissance, the Napoleonic ear, must be woefully incomplete. I also realize that it will be very difficult to change the established narratives – absent some extraordinary discovery of previously unknown manuscripts of diplomatic or commercial correspondence, papyrus or cuneiform tablets.

What amazes me is that no one seems to be talking about “fake law”? Indeed, politicians and journalists frequently “invent” law as they go along, contending that what some lobby or interest group invokes as law actually has legal force, as if law and legal obligations could spontaneously arise, without the drafting, negotiation and adoption process of all legislation, treaties, conventions, or without the ratification by Parliaments.

We must beware of the loose use of legal terms, which undermines the authority and credibility of the law. Not every military encounter entails “aggression”, not every massacre constitutes “genocide”, not every form of sexual harassment can be considered “rape”. Nor is every jailed politician a “political prisoner”, nor every migrant a “refugee”. And yet, much hyperbole and political agitation play out on this pseudo-legal arena, much political blackmail is practiced on the basis of fake “law”, much propaganda is actually believed by average citizens. Mundus vult decepi (the world wants to be deceived).

Politicians who want to impose sanctions insist that they are legal, without, however, elucidating the legal basis. In classical international law unilateral coercive measures are not legal. The only legal sanctions are those imposed by the UN Security Council under article VII of the Charter. All other unilateral coercive measures actually constitute an illegal “use of force”, prohibited in article 2 (4) of the Charter, and contrary to article 2 (3), which requires negotiations in good faith.

Moreover, the extra-territorial application of national law (e.g. the Helms-Burton Act) violates numerous principles of the United Nations, including the sovereign equality of states, the self-determination of peoples, freedom of commerce and freedom of navigation. Every day politicians and the media invent their own law – but it is bogus law. Alas, the media simply disseminates the “fake law” as a form of “fake news” – and people believe it.

Some politicians pretend that there is a human right to migration, but fail to give any treaty or doctrinal source. Of course every sovereign state can generously open its border and welcome both economic migrants and refugees, but this opening of frontiers is nowhere required by international law. In fact, the very ontology of a sovereign state since the Peace of Westphalia is that the state controls its frontiers and determines who can and cannot enter its territory. This is customary international law recognized in every textbook.

There is, of course, the UN Convention on the Rights of Migrant Workers and members of their Families, but this Convention applies only to migrant workers who have already entered the territory and have their papers in order. Moreover, the Convention does not establish a right of migration, it only specifies the rights of migrant workers living within the State’s jurisdiction. It should also be noted that only 56 countries have ratified the MWC – not the US, Canada, UK, France, Germany, Italy, Belgium, Netherlands Norway, Sweden, Denmark, Spain etc.

All too often we are confronted by a combination of fake news, fake history and fake law, a very toxic cocktail for any democracy. Alas, fake law has become a favourite weapon of demagogues and phoney “experts” and “diplomats” who gleefully engage in what may be termed “fake diplomacy”, as the goal is not to reach a reasonable negotiated settlement, but rather to score points on the gladiator arena of power-politics, with the dutiful collusion of a sold-out and capricious media.

The unsuccessful encounters between Putin and Biden, between Lavrov and Blinken belong in this category of “fake diplomacy”. Indeed, unless we do away with fake news, fake history and fake law, it will be very difficult to advance with true diplomacy in the sense of George F. Kennan. Thus continues the game of sabre-rattling and sanctions that have brought the world to a situation of armed conflict, which could even degenerate into World War III. In the process many fortunes are being made, since nothing is more lucrative than the arms business, and the military-industrial-financial complex has a economic interest in stoking tensions and war.

Is there a solution to “fake news”? Demagogues would establish an Orwellian “Ministry of Truth”, others would criminalize “fake news” (but only inconvenient “fake news”), others would pretend to filter facts and opinion using self-made tools to determine what is true and what isn’t.

No one needs this kind of Inquisition and censorship, because neither governments nor the private sector can be gatekeepers of the truth. The only solution is ensuring access to pluralistic information and open debate. Society must demand greater transparency at all levels and proactively seek the truth by consulting multiple sources and making a new synthesis, which will not be “revealed truth” or “immutable truth”, but a constantly evolving truth that incorporates the complexity and nuances of reality on the ground.

All of the above raises the question whether we are not already living under a fake democracy? What kind of correlation is there between the will and needs of the people and the laws and regulations that govern them? Is there not a great disconnect between governments and the people? Are there any democratic governments where the people actually can fully take part in the conduct of public affairs as envisaged in article 25 of the International covenant on Civil and Political Rights? Where is the power of initiative and the right to hold referendums recognized? Surely the meaning of democracy must encompass more than the ritual act of going to the polls once every two or four years. Surely the democratic process must allow real choices, not just pro-forma voting for one of two candidates. In my reports to the General Assembly and Human Rights Council I insisted that those individuals who are elected do not really govern, while those who govern are not elected. I deplored the fact that “representative democracy” can only be called democratic if the Parliamentarians represent the electorate, if they proactively inform the electorate and proactively consult with them. As an American I have noted that US elections do not permit real choices, and that we can only exercise the fake right to vote for A or B, knowing that both A and B are committed to the military-industrial complex, that both support Wall Street over Main Street, that both are for capitalism with no frills, and in foreign affairs both are hawks, both are interventionists, both prefer to engage in military interventions than to negotiate in good faith. This ontological disconnect made me conclude that the two-party system we know in the United States is only twice as democratic as the one-party system that rules China. Democracy means rule by and for the people. Alas, we do not enjoy democracy and must content ourselves with the window-dressing, with the pro-forma rhetoric, with the trappings of democracy.

It is time for the American people to demonstrate the courage to demand an end to fake news, fake history, fake law, fake diplomacy and fake democracy. But to achieve that we must first win the information war and defeat those who systematically brainwash the public. It will take time to reform the system, but this is a task we cannot avoid. We owe it to future generations.

BY ALFRED DE ZAYAS

counterpunch.org

© content.foto.google.com

************************************

ПЕРЕВОД

************************************

Фальшивые новости, фальшивая история, фальшивые законы

Фальшивые новости — широко распространённое явление не только в военное время, но при обычном официальном обсуждении политических и экономических отношений. Фальшивые новости распространяются правительствами и их СМИ, а также корпорациями, частными СМИ и отдельными лицами, копирующими в интернете сплетни и слухи. Фальшивые новости распространены в Европе, США, Латинской Америке, Африке и Азии. Пропагандистские кампании, провокации и фальшивые инциденты организуются правительствами, чтобы оправдать их политику, а послушные СМИ распространяют правительственную пропаганду. Так называемые «независимые» журналисты без стеснения распространяют бездоказательные заявления, ссылаясь на анонимных чиновников и «свидетелей», за которым стоят спецслужбы. Возникло понятие «фрагментарная правда», и никто не знает реальной правды, цепляясь за собственные взгляды, отказываясь выслушивать противоположные точки зрения. Доступ к достоверной информации и свобода мнений задавлены в нашем поляризованном и нетерпимом мире.

Пусть и с неохотой, мы должны признать, что фальшивые новости существовали всегда, разница лишь в том, что раньше главным их источником были правительства, которые с успехом использовали их для манипуляции общественным мнением, а сегодня почти каждый, имеющий доступ в интернет, может внести свой вклад в распространение фальшивых новостей. Мы хорошо знаем, что все СМИ — CNN, BBC, DW, NYTimes, Washington Post, Times, Economist, Le Monde, Le Figaro, Frankfurter Allgemeine Zeitung, Neue Zürcher Zeitung, El Pais, El Mundo, RT, Sputnik, CGTN, Asia Times, Telesur — освещают новости со своей точки зрения. Они цитирую своих любимых лживых экспертов и искажают факты, врут при всякой удобной возможности, замалчивают неудобные факты и мнения, и беззастенчиво прибегают к двойным стандартам.

Фальшивое освещение современных событий, в конечном счёте, формирует фальшивую историю, которая представляет собой дикую смесь проверяемой информации и фальшивых новостей. Начиная изучать историю в Гарвардской высшей школе искусств и наук, во время учёбы на юриста, и затем будучи кандидатом исторических наук на философском факультете Геттингенского университета в Германии, я научился подвергать сомнению исторические описания, изучать источники и соблюдать семь принципов истории: хронология, контекст, логичность, полнота, причинность, сравнение и кому выгодна данная интерпретация. Меня учили никогда не полагаться на один источник, а активно искать альтернативные взгляды, пытаться оспорить официальную версию, искать засекреченные документы, изучать воспоминания влиятельных деятелей, политиков и дипломатов, которые противоречат официальной версии.

Мои исследования Испанской гражданской войны и Второй мировой войны убедили меня, что учебники истории не так уж надёжны, а некоторые из них пропагандируют чрезмерное упрощение, которое не только отбрасывает важнейшие факты, но и заменяет их давно разоблачёнными, но сохранившимися мифами, которые превращают историю в карикатуру. Моя работа в государственных и частных архивах в США, Канаде, Британии, Франции, Германии, Швейцарии и Испании, и моя способность читать первоисточники на английском, французском, немецком, испанском, голландском и русском языках расширили мои горизонты за рамки общепринятых версий. В то же время я понял, что архивы могут быть неполными, неудобные документы уничтожены, а актуальная информация засекречена. Личные беседы с такими важными влиятельными лицами как Джордж Ф. Кеннан, Роберт Мерфи, Джеймс Риддлбергер, лорд Стрэнг, лорд Пэджет, лорд Вайденфельд, лорд Томас, сэр Джеффри Харрисон, сэр Денис Аллен, Телфорд Тейлор, Бенджамин Ференц, Ховард Леви, Альберт Шпир, Карл Дёниц, Отто фон Габсбург, Курт Вальдхайм помогли мне найти недостающие звенья и понять то, что скрыто.

Я также понял, что оптимистичная вера в постепенное превращение истории в объективное повествование, по прошествии времени и после утихания эмоций – всего лишь жалкая иллюзия. Намного чаще происходит обратное, так как, по мере исчезновения знающих людей и смерти свидетелей, не остаётся никого, кто мог бы опровергнуть официальную точку зрения, нормализуя и закрепляя в общественном сознании фальшивую историю. На основе своих знаний об истории XX века, я пришёл к убеждению, что наши знания о Древней Греции, Древнем Риме, Средних веках, Возрождении, Наполеоновских войнах – прискорбно неполные. Я также понимаю, как трудно изменить устоявшиеся версии, если нет каких-то экстраординарных открытий неизвестных рукописей, дипломатических или коммерческих документов.

Но больше всего меня поражает то, что почти никто не говорит о «фальшивых законах». Политики и журналисты часто выдумывают законы в горячке споров, заявляя, что какие-то лоббисты и влиятельные группировки считают что-то законом, хотя это не имеет юридической силы, так как не прошло через необходимый законодательный процесс, включающий в себя разработку, обсуждение, принятие и ратификацию на уровне парламентов. Мы должны остерегаться небрежного использования юридических терминов, которые подрывают доверие к законам. Не каждое военное столкновение – «агрессия», не каждое массовое убийство – «геноцид», не каждое сексуальное домогательство – «изнасилование». Не каждый сидящий в тюрьме политик – «политзаключённый», не каждый мигрант – «беженец». Фальшивые ссылки на законы часто сопровождаются преувеличениями, политической пропагандой и лживыми обвинениями, которым, к сожалению, верят многие простые люди.

Вводящие новые санкции политики заявляют, что они законны, не разъясняя, на чём основаны их заявления. В традиционном международном праве все односторонние принудительные меры незаконны. Законными являются только те санкции, которые введены Советом Безопасности ООН в соответствии с 7-й статьёй Устава ООН. Все остальные санкции, принятые в одностороннем порядке – незаконное применение силы, которое запрещено пунктом 4 2-й статьи Устава ООН, и противоречит пункту 3 той же статьи, требующему проведение добросовестных переговоров. Кроме того, международное применение национальных законов, как часто делают США – это также нарушение основных юридических принципов ООН, включая суверенное равенство государств, самоопределение народов, свободу торговли и судоходства. Каждый день политики и СМИ придумают новые фальшивые законы. СМИ распространяют эти фальшивые законы как фальшивые новости, и многие верят им.

Некоторые политики делают вид, что существует право человека на миграцию, но не доказывают это ссылками на какие-либо договоры или другие юридические документы. Конечно, каждое суверенное государство может открывать свои границы и принимать экономических мигрантов и беженцев, но международное право не принуждает к этому. Определение «суверенного государства» означает, что государство имеет право контролировать свои границы и потоки иммиграции. Это обычное международное право признаётся во всех учебниках. Конечно, есть Конвенция ООН о правах мигрантов-рабочих и членов их семей, но эта конвенция касается только тех мигрантов, которые уже въехали на территорию данной страны и получили все положенные легальные документы. Но эта конвенция не гарантирует права на миграцию, она лишь определяет права мигрантов-рабочих, уже проживающих на территории данного государства. Нужно также подчеркнуть, что эту конвенцию подписали только 56 стран, и среди них нет США, Канады, Британии, Франции, Германии, Италии, Бельгии, Голландии, Норвегии, Швеции, Дании, Испании и многих других.

Слишком часто мы сталкиваемся с опасной для всякой демократии комбинацией фальшивых новостей, фальшивой истории и фальшивых законов. Увы, фальшивые законы стали излюбленным оружием демагогов и фальшивых экспертов и дипломатов, которые занимаются фальшивой дипломатией, цель которой не ведение переговоров, а накопление политического капитала. Неудачные встречи между Путиным и Байденом, Лавровым и Блинкеном – примеры такой фальшивой дипломатии. Пока мы не покончим с фальшивыми новостями, фальшивой историей и фальшивыми законами, мы не сможем покончить с фальшивой дипломатией. Поэтому мы продолжим наблюдать военные угрозы и санкции, которые подталкивают нас к Третьей мировой войне. Но эта ситуация обогащает военно-промышленный комплекс, который экономически заинтересован в разжигании напряженности для увеличения продаж оружия.

Можно ли избавиться от фальшивых новостей? Демагоги создают оруэлловское «Министерство правды», власти запрещают фальшивые новости (но только неудобные), СМИ делают вид, что проверяют факты и мнения, используя самостоятельные критерии их правдивости. Но инквизиция и цензура никому не нужны, потому что ни правительства, ни корпорации не могут быть источниками правды. Единственное решение – обеспечить доступ к плюралистической информации и открытым дебатам. Общество должно требовать прозрачности на всех уровнях, а также искать истину, консультируясь с многочисленными источниками и анализируя полученную информацию, чтобы разобраться с тем, что происходит в реальности.

Всё это наводит на вопрос: а не живём ли мы в фальшивой демократии? Как связаны нужды граждан с законами государства? Разве не существует огромного разрыва между правительством и гражданами? Существуют ли какие-нибудь демократические правительства, при которых граждане могли бы участвовать в государственных делах, как предусмотрено в статье 25 Международного пакта о гражданских и политических правах? Где признаётся инициатива и право на референдум? Демократия должна быть чем-то большим ритуального участия в голосовании за одного из двух кандидатов. В своих докладах Генеральной Ассамблее и Совету по правам человека я настаивал на том, что избранные чиновники не правят, а реальные правители не избираются. Я считаю, что представительская демократия может называться демократией, только если парламентарии представляют электорат, отчитываются перед ним и советуются с ним. Как американец я понял, что выборы в США не допускают реального выбора, и мы можем проголосовать за А и Б, зная, что оба они подчиняются военно-промышленному комплексу и Уолл-Стрит, оба поддерживают дикий капитализм и иностранные войны. Я понял, что двухпартийная система США лишь в два раза демократичнее однопартийной системы Китая. Демократия означает правление людей для людей. Увы, у нас нет демократии, а есть только показуха и демагогия. Пришло время продемонстрировать мужество и положить конец фальшивым новостям, фальшивой истории, фальшивым законам, фальшивой дипломатии и фальшивой демократии. Но для этого мы должны победить в информационной войне тех, что систематически промывает мозги обществу. Для реформирования системы необходимо время, но мы должны это сделать. Мы должны это перед будущими поколениями.

antizoomby

© content.foto.google.com