A spectre is haunting US progressivism–the spectre of anti-intellectualism. While once leftist politics was defined by the unification of academic theory and mass movement–the essence of praxis–it increasingly looks devoid of the intellectual structure that traditionally defined the left. The movement is now everything, the strategy and goals are nothing.

Historian Richard Hofstadter’s Anti-Intellectualism in US Life is often seen as an indictment of conservatism and reactionary politics. Anti-intellectualism is for Hofstadter a “resentment and suspicion of the life of the mind.” It is a conservative politics based on fear, nativism, emotion, and simply a repudiation of science, facts, and knowing. It is a dismissal of intellectuals as snobbish, elitist, and out of touch with ordinary US citizens. The Adlai Stevensons of the world are depicted as pointy-headed intellectuals. Vice-president Spiro Agnew once labeled them as an “effete corps of impudent snobs who characterize themselves as intellectuals.” Trumpistas and Fox News hosts such as Tucker Carlson who espouse alternative facts about the covid vaccine and the 2020 election returns are only the latest manifestation of a reactionary and often paranoid anti-intellectualism that goes back to the Salem Witch Trials beginning in 1692. Yet the right no longer has a monopoly on its disdain or divorce from intellectualism–the contemporary left in America is increasingly captured by a similar disease.

Historically leftist politics was guided by intellectuals and theory. Think of Karl Marx and Antonio Gramsci as theoreticians of radical politics. They crafted political economic critiques of capitalism, defining a plan for action that included criticism, strategy, and goals. It was the linking of theory to practice that defined left politics. Similarly, Michael Harrington, one of the founders of Democratic Socialists of America, fashioned a theory of politics and a vision for political movement in books such as The Twilight of Capitalism and The Next Left. Others such as Frances Fox Piven and Cornel West were progressives who bridged the gap between intellectualism and political activism. Progressive politics linked the intellectuals to the movement, working together to forge a plan for action that included policies, goals, and a strategy. Ideas mattered.

Today, there is no praxis. There is little or no effort to connect intellectual thinkers to everyday politics. What we used to call “armchair socialists” often twaddle esoteric theories about politics in academic journals that at best only other academics read, perhaps if only to build literature reviews for their next article. Similarly, what counts for progressive politics today ranges from warmed over neo-liberalism with a human face, such as what Barack Obama and now Joe Biden espouse, to at best movement politics lacking goals and strategy. More often than not progressive politics is reactionary–defined in opposition to Trumpism, overt racism, homophobia, or sexism. Rarely is it class-driven, at best it is a demand for better pay or working conditions, but again not linked to a plan for action or clearly articulated goals. It is slogans without strategy, ideas without ideology, politics without a program.

Walter Benjamin’s Art in the Age of Mechanical Reproduction brilliantly criticized capitalism for stripping away the aura of art and replacing it with politics. Capitalism politicized everything. His argument, building upon Karl Marx’s line in the Communist Manifesto that capitalism’s destructive power was that: “All fixed, fast-frozen relations, with their train of ancient and venerable prejudices and opinions, are swept away, all new-formed ones become antiquated before they can ossify. All that is solid melts into air, all that is holy is profaned.” Capitalism destroys; the goal of socialism is to build from the ashes of what bourgeois society had burned.

Progressive politics today too has stripped the aura away, but this time from real leftist politics. Rightly it criticizes the murder of George Floyd, environmental destruction, or the horrible treatment of front-line workers during the pandemic. But the response to these real wrongs is social-media driven, simply reactive and not well thought out in terms of what the real institutional problem is, the goals for action, and the path to get there. Mad about police killing people of color? Get rid of the police. Mad about environmental destruction? Protest a pipeline. Angry about racism? Tear down statues of Confederate generals and Christopher Columbus. These actions may make one feel good, and if they were part of a Granscian war of position might make sense, but alone they are at best symbolic actions and they do not necessarily constitute political change. You need a plan of action. Bernie Sanders can get 25,000 to a rally, 2,000 to the polls. Political action is not liking something on Facebook.

Leftist anti-intellectualism replaces institutional change with cultural and historical denial. Social change is censoring the past and not learning from it. It is refusing to confront opposing hegemonic opinions and thinking that by preventing them from being expressed they will disappear. Leftist anti-intellectualism is the smugness of thinking one is correct, that the arc of history or demographic change is on your side, or that simply one merely needs to wait out the opposition to win a political battle.

After the revolution someone has to pick up the garbage; there must be a viable theory of how to replace and rebuild institutions. Left politics is critique but it is also constructive and goal directed. Build new political institutions to replace the old, do not simply run against the status quo. What we have now is leftist reactionary politics, anti-intellectual in the sense that it is raw emotion and anger, however justified.

Eduard Bernstein’s Evolutionary Socialism is often considered the intellectual origins of democratic socialism. Yet it is also criticized for Bernstein’s line the “ultimate aim of socialism is nothing, but the movement is everything.” For Bernstein, the practical politics of socialism was building a movement, getting social democrats elected, and then voting socialism into office. Whatever a majority produced would be a step toward some vague notion of socialism. However much criticized, at least Bernstein had something approaching a plan built upon some intellectual foundations. Much of today’s progressive politics is even less than that.

David Schultz is a professor of political science at Hamline University.

He is the author of Presidential Swing States: Why Only Ten Matter.

CounterPunch.org

Photograph by Nathaniel St. Clair

************************************

ПЕРЕВОД

************************************

Антиинтеллектуализм левых США

Прогрессивизм США преследует призрак антиинтеллектуализма. И хотя левая политика характеризуется объединением академической теории и массового движения (сущности практики), она всё больше лишена интеллектуальной структуры, которая традиционно была свойственна левым. Теперь движение – это всё, а стратегия и цели – ничто.

Книга историка Ричарда Хофштадтера «Антиинтеллектуализм в жизни США» часто рассматривается как обвинение в консервативности и реакционности политики. Антиинтеллектуализм, с точки зрения Хофштадтера – это «негодование и подозрение в отношении жизни разума». Это консервативная политика, основанная на страхе, расизме, эмоциях и отрицании науки. Это приравнивание интеллектуалов к снобам, которые оторваны от обычных граждан США. Их называют яйцеголовыми. Вице-президет Спиро Агнью назвал их «изнеженным корпусом наглых снобов, которые считают себя интеллектуалами». Трамписты и ведущие Fox News типа Такера Карлсона, которые придерживаются альтернативных взглядов на COVID-вакцины и результаты выборов 2020 года – свежие примеры реакционного и параноидального антиинтеллектуализма, который ярко проявился ещё во время салемской охоты на ведьм 1692 года. Но теперь правые лишились монополии на антиинтеллектуализм, так как эта болезнь широко распространилась и среди левых.

В исторической перспективе левая политика всегда определялась интеллектуалами и теориями. Карл Маркс и Антонио Грамши были теоретиками радикальной политики. Они разработали политэкономическую критику капитализма, наметив план действий, основанный на критике, стратегиях и целях. Именно соединение теории с практикой характеризовало левую политику. Один из основателей Демократических социалистов Америки Майкл Харрингтон также сформулировал теорию политики и взгляд на политическое движение в своих книгах «Сумерки капитализма» и «Следующие левые». Прогрессисты Френсис Фокс Пивен и Корнел Уэст преодолели разрыв между интеллектуализмом и политическим активизмом. Прогрессивная политика связала интеллектуалов с движением, работая вместе над разработкой плана действий, включающего в себя политику, цели и стратегию. Для них идеи имели значение.

Сегодня эта традиция утеряна. Практически ничего не делается для подключения интеллектуальных мыслителей к повседневной политике. Так называемые «кабинетные социалисты» часто болтают об эзотерических политических теориях в академических журналах, которые, в лучшем случае, читают лишь некоторые академики, составляющие обзоры для очередных своих статей. Современная прогрессивная политика мечется от умеренного неолиберализма с человеческим лицом Барака Обамы и Джо Байдена до уличных политических движений без целей и стратегии. И всё чаще прогрессивная политика приобретает реакционный характер, противопоставляя себя трампизму, открытому расизму, гомофобии и сексизму. Она изредка вспоминает о классовых мотивах, когда речь заходит о требованиях повысить зарплату и улучшить условия труда, но это по-прежнему лишено плана действий и чётких целей. Это лозунги без стратегии, идеи без идеологии, политика без программы.

Книга «Искусство в эпоху механического воспроизводства» Вальтера Бенджамина блестяще раскритиковала капитализм за уничтожение ауры искусства и замены её политикой. Капитализм всё политизировал. Бенджамин, основываясь на идеях «Манифеста Коммунистической партии» Карла Маркса, пишет, что разрушительная сила капитализма заключается в том, что «все фиксированные, быстрозамороженные отношения с чередой их древних и почитаемых предрассудков и мнений сметаются, а все новообразованные устаревают, прежде чем окостенеть. Всё твёрдое растворяется в воздухе, всё святое оскверняется». Капитализм разрушает. Цель социализма — построить из пепла то, что сожжено буржуазным обществом.

Нынешняя прогрессивная политика тоже уничтожила эту ауру, но на этот раз в реальной левой политике. Она справедливо критикует убийство Джорджа Флойда, загрязнение окружающей среды или ужасное обращение с работниками на передовой пандемии. Но реакция на эти проблемы концентрируется в социальных сетях, она реактивна и недостаточно продумана с точки зрения реальности системной неполноценности, целей и путей их достижения. Взбешены полицейскими убийствами цветных? Избавьтесь от полиции. Взбешены уничтожением экосистем? Протестуйте против нефтепровода. Разозлены расизмом? Сносите статуи генералов Конфедерации и Христофора Колумба. Эти действия могут вызвать в человеке хорошие чувства, и в позиционной войне они имели бы смысл, но сами по себе, они остаются лишь символическими жестами, за которыми не следуют никакие политические перемены. Нужен план действий. Берни Сандерс может собрать 25 тыс. человек на митинг, 2 тыс. на выборы. Политические действия – это не хмурая рожица в социальных сетях.

Левый антиинтеллектуализм заменяет системные перемены культурным и историческим отрицанием. Социальные перемены цензурируют прошлое, а не учатся у него. Левые отказываются противостоять противоположным гегемонистским мнениям и думают, что запрещая их публичное выражение, они уничтожат их. Левый антиинтеллектуализм – это самодовольство, когда думаешь, что прав, что дуга истории или демографических перемен на твоей стороне, или просто нужно переждать оппозицию, чтобы выиграть политическую битву.

После революции кто-то должен убрать мусор; необходима жизнеспособная теория замены и перестройки институтов. Левая политика – это критика, но она должна быть конструктивной и целенаправленной. Создавайте новые политические институты, чтобы заменить ими старые, а не просто критикуйте статус-кво. Сейчас у нас есть левая реакционная политика, антиинтеллектуальная политика, поскольку она ограничивается грубыми эмоциями и злобой, даже если они и оправданы.

«Эволюционный социализм» Эдварда Бернштейна часто считают интеллектуальным источником демократического социализма. Однако его критикуют за сомнительную линию: «конечная цель социализма — ничто, движение к нему — всё». Бернштейн считал, что практическая политика социализма заключается в создании движения, избрании социал-демократов и последующем голосовании за социализм. Чтобы ни делало большинство, это шаг в сторону некоего расплывчатого представления о социализме. Но как бы его ни критиковали, у Бернштейна было, по крайней мере, что-то похожее на план, основанный на интеллектуализме. Большая часть современной прогрессивной политики не дотягивает даже до этого.

antizoomby

Photograph by Nathaniel St. Clair