Как уйдет Лукашенко? Три пути смены власти в Беларуси

Стас Горелик / ІДЭЯ

С 2014-го Лукашенко входит в "элиту" политических долгожителей, которые управляют более 20 лет. Такой срок у власти и возраст Лукашенко заставляют предполагать, что он уйдет в силу "естественных" причин и навсегда. Но свободное падение белорусской экономики обнадеживает тех, кто ожидает более быстрых перемен: через улицу или реформы. Как могут развиваться события в первом случае, показывает судьба румынского диктатора Чаушеску, а как во втором — история Чили после ухода Пиночета. Правда, Лукашенко может "выйти на пенсию", передав власть в наследство, возможно, так же эффектно, как Ельцин — в памятной новогодней речи.

Восстание, честные выборы и усталость — как уходят сильные лидеры

Пиночет (честные выборы, можно почитать здесь):

Чилийский диктатор пришел к власти в 1973-м через военный переворот. И хотя после этого власть официально принадлежала хунте — совету военных, последнее слово оставалось за Пиночетом. Но в 1988-м чилийцы все же смогли сказать ему "нет" на референдуме о продлении полномочий диктатора. Необходимость провести такой референдум была записана в конституции Чили, принятой в 1980 году. И Пиночет постановил не менять ни ее, ни результаты голосования.

Правда, гражданская власть установилась лишь в 1990-м, до 1998-го Пиночет оставался верховным главнокомандующим, а еще четыре года был почетным сенатором. Привлечь его к ответственности ни за репрессии, ни за экономические преступления не удалось, хотя такие попытки предпринимались Испанией, США и в самом Чили.

Чаушеску (восстание, читать материал здесь):

Правление первого румынского президента закончилась в рождественскую ночь 1989 года, когда его вместе с женой казнили. При этом приговор, по сути, вынесли бывшие соратники по Коммунистической партии.

Румыния стала единственной страной социалистического лагеря, где режим поменялся насильно. Видимо, румыны не могли больше терпеть нищеты. В 1980-х, чтобы отдать внешний долг, Чаушеску ввел режим жесткой экономии.

Он даже продвигал низкокалорийную диету, утверждая, что граждане много едят.

А на телевидении оставили только пару программ, чтобы экономить на энергии и зарплатах пропагандистов.

Восстание началось после антиправительственных высказываний одного из священников. Скоро протесты докатились до Бухареста. В ответ Чаушеску созвал митинг поддержки, который неожиданно превратился в демонстрацию за его уход. Не помогли даже снайперы. Чаушеску бежал, но был схвачен и расстрелян. Правда, сама Компартия власти не потеряла: все беды страны были свалены на бывшего диктатора, а настоящие демократические и экономические реформы начались в середине 1990-х.

Ельцин (усталость и наследник):

Конечно, сравнивать Ельцина с Пиночетом некорректно, но и считать Россию конца 1990-х реальной демократий тоже было бы неправильно. Например, эксперты Freedom House давали России 4,5 пункта в своем известном рейтинге, где страны только с 1-2 пунктами считаются стабильными демократиями.

Передав власть Путину якобы "в наследство", первый российский президент получил прежде всего гарантию спокойствия для себя и своей семьи. А противники Ельцина, а также разочарованные в нем россияне получили альтернативу. Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.

Белорусский случай: всего понемногу

Из этих трех вариантов случай Чаушеску (пока что) кажется самым маловероятным сценарием для Беларуси. Так, исследовательский центр BEROC сообщает, что 29% белорусов живет в абсолютной бедности. Но до румынского кризиса нам далеко, а терпели румыны не год и даже не два.

Кроме того, на восстание против Чаушеску вдохновляла не только безысходность, но и перемены в соседних странах соцлагеря. Это было сильнее любого Майдана, который, однако, благодаря деятельности провластных СМИ совсем не вдохновляет, а даже пугает белорусов.

Тем не менее, уход Чаушеску напоминает, что абсолютно любой режим может рухнуть как карточный домик, а что важнее — даже "преданные" элиты готовы выступить против "всемогущего" диктатора при любой реальной возможности. Ее только нужно создать.

Иногда такие шансы на смену власти в авторитарных режимах дают выборы. Но для этого диктатор должен провести их относительно честно, а оппозиция — активно. В 1988-м Пиночет "позволил" оппозиции проводить агитацию относительно свободно, потому что хотел показать легитимность своего режима. Все 1980-е Чили сотрясали забастовки и демонстрации против хунты: победа в голосовании показала бы, что все они — только авантюры оппозиции, и что Пиночет все еще популярен.

Вот только выступила против него коалиция из 14 самых разных партий: от коммунистов до христианских демократов.

Вместе они провели рекламную кампанию, которая сделала "нет" (новому сроку Пиночета) символом счастья и светлого будущего. К тому же поддерживать Пиночета отказались США, так как демократия набирала обороты по всему миру: для защиты от коммунизма, который умирал, уже не нужны были диктатуры.

Агитационная кампания чилийской оппозиции даже стала сюжетом для фильма-лауреата Каннского фестиваля (на фото — кадр из фильма)


Но сегодня Беларусь находится под гораздо меньшим давлением крупных демократий: и со стороны Евросоюза, и со стороны США — так как независимость Беларуси от России выглядит более важной, чем демократия. А про предвыборную активность нашей оппозиции даже говорить неудобно.

Не стоит забывать, что Пиночет все же был профессиональным военным, а не популистом, который когда-то случайно выиграл выборы. Он до конца подчинялся офицерской этике. После проигрыша чилийский диктатор хотел аннулировать результаты голосования, но остальные командиры решили вернуться в казармы, чтобы не гневить оппозицию. Пиночет был вынужден согласиться.

Но если ни народное восстание, ни поражение на честных выборах сегодняшнему белорусскому режиму не грозят, то вот передача власти может стать оптимальным "выходом из игры" для Лукашенко. Так он может снять с себя ответственность и за болезненные реформы в будущем, и за последующий за ними возможный провал. А вместо этого — остаться в истории хотя бы просто первым президентом Беларуси.

Однако Лукашенко должен быть уверен в своей безопасности, и что более важно — к передаче власти его все же должно что-то подтолкнуть. Первая проблема решается назначением проверенного наследника, может быть, даже собственного сына. А вот подтолкнуть могут или протесты, или сильная оппозиция, в том числе среди собственных элит, или ощутимое международное давление. Но ничего этого пока нет.


© content.foto.google.com

Фото и коллаж, носят иллюстративный характер