БЕЛАРУСЬ: Экономисты — о диагнозе власти

Руководитель научно-исследовательского центра Мизеса Ярослав Романчук и руководитель аналитического центра «Стратегия» Леонид Заико обсудили в «Белгазете», как чиновники подставляют Лукашенко.

1508144009_9_drakokhrust_zam_tutby_phsl_новый размер

UDF.BY, предлагает вам наиболее интересные отрывки из этой беседы.

«Произошла «шкловизация» власти»

1

Ярослав Романчук: Александр Лукашенко на недавнем совещании сказал, что «на людей надо немножко обращать внимание. А то скоро одеревенеем, как у отдельных наших соседей. Власть сама по себе, а люди сами по себе». А как вы оцениваете степень одеревенелости белорусской власти?

Леонид Заико: На первом этапе белорусского монократического бытия происходила «шкловизация» власти, остекленение, ведь «шкло» — это «стекло» по-белорусски. Во власть потянулись очень многие из шкловских мест — агрономы, директора, следователи. Денег у них тогда не было. Та власть была прозрачна и близка населению. Со временем чиновники стали надевать желтые сапоги, подобно начальникам угрозыска местечка Севериновка Одесского уезда из замечательной повести «Зеленый фургон», которые не могли устоять перед магической силой желтых сапог и брали их в дар от севериновцев. Наши чиновники, надев сапоги, так шибко побежали вперед, что народ стал видеть только их спины.

Романчук: Не является ли примером одеревенелости власти и ее пренебрежительного отношения к людям проводимая в стране кадровая политика? У нас во главе главного банка может стоять человек, который не знает, что такое инфляция; человек, не знающий права, — быть генпрокурором; человек, не знающий основ макроэкономики и вообще экономической теории, — отвечать за экономическую политику. Люди думают, что власть — это концентрация мозгов и знаний. А оказывается, что там все ниже плинтуса — на уровне труб, проводов, товаропроводящих сетей и ничего более. Если было бы иначе, в Беларуси не было бы омертвлено десятков миллиардов долларов денег налогоплательщиков, вложенных в тысячи госпредприятий. Не было бы хронического отставания по производительности труда, энергоэффективности и наукоемкости производства.

Заико: Поэтому Лукашенко, увидев, что чиновники ничего не знают и не рубят толк, при этом еще делают физиономические ухищрения, чтобы нравиться людям, сказал: вы отдалились от народа, нужно быть поближе к нему. Чиновники, рванув в своем благосостоянии, побежали вперед так быстро, что народ видит только их спины и задницы. Александр Григорьевич шествует семимильными шагами впереди, за ним бегут чиновники — кто вприсядку, кто вприпрыжку, а народ стоит где-то вдалеке.

Романчук: А для кого вообще тогда принимаются революционные указы и декреты о деловом климате? Кому президент грозит ликвидацией конфликта интересов органов госуправления? Зачем чихвостит чиновников за срубленные деревья и строительство домов черт знает где, что создает конфликт с населением? Он впереди планеты всей, за ним, на почтенном расстоянии, — чиновники, а народ где?

Заико: Нюхает выхлопы «Майбаха», стоя в сторонке.

«Лукашенко терпеть не может умников»

2

Романчук: Давайте разберемся, почему тогда он, видя этот одеревенелый номенклатурный аппарат, десятки миллиардов долларов вкладывает черт знает куда. Семашко выступает и говорит: модернизация легпрома успешна. Мы вложили в последнее время в него почти $ 900 млн. Я просчитал за последние 6 лет, сколько заработало чистой прибыли все это легкое безобразие. Оказалось, почти на $ 100 млн. меньше. А вице-премьер говорит, что это успех, потому как последний год какой-то вал на российский рынок пошел. Лукашенко же, получается, с трудом может отличить подделку, фейк от правды. Ему более 20 лет суют в нос, тыкают, а он говорит: да, вкусно, вкусно. Распробует, когда уж все деньги потратили, и говорит: нет, это все-таки дерьмо.

Заико: Где ему других-то взять?

Романчук: В стране полно героев. Я уверен, что вокруг себя Лукашенко держит профессиональных врачей, которые могут лечить, знают, где находятся сердце, почки, легкие и все прочее. Если бы у него отношение к экономике было такое же, как к своему здоровью и врачам, то думаю, руководство страны было бы уже другим. К врачам, хоккеистам и биатлонистам у него одно отношение, а к экономистам — радикально другое. Это результат чего?

Заико: У него срабатывают определенные тормоза еще с детских впечатлений, юности, когда были эти городские умники все. Он терпеть не может умников. Отвечаю за эти слова.

«Лукашенко может войти в историю человеком, который потенциально Изумрудный город превратил в долговую яму»

3

Романчук: Умников-выпендрежников — это одно. А умников, которые делают результат в виде динамичных институтов развития и роста, систем, которые минимизируют вред инвестиционных и производственных ошибок, в виде всего того, что приводит к увеличению капитализации всей страны? В свое время не будь умников в Швеции, Германии, Японии, Ирландии, Сингапуре или Чили, не было бы феноменального роста и развития этих стран. Не идиоты же делают экономическое чудо.

Заико: Зачем столько людей, которые так тонко будут разбираться, — это же такая головная боль. И Лукашенко махнул рукой. Хотят они эти $ 900 млн. на легпром — пускай дают.

Романчук: Почти $ 1 млрд. — на легпром, $ 3 млрд. — на деревообработку, $ 3-5 млрд. — на машино- и приборостроение. И бюджета нет. Совокупный госдолг, включая госгарантии, — уже под 60% ВВП. Получается, что Лукашенко хотел войти в историю созидателем, современным Скориной с точки зрения белорусской истории, а может войти в историю человеком, который потенциально Изумрудный город превратил в долговую яму. Гудвин — великий и ужасный из известной сказки — явно не таким поведением славился.

Заико: Это он понимает. Более того, были убиты, раздавлены гусеницами танков энергетика предпринимательская, творческая энергия, социальные лифты, которые так и не были созданы. Серость пришла, и на Лукашенко надела серые очки.

Романчук: Они связали его, надели на него смирительную рубашку?

Заико: Понимаете, он же подбирал людей, которые будут ему преданы.

Романчук: Зализали леденец.

Заико: Облизывали-облизывали и ничего не осталось. Я его понимаю: он боялся, что придут другие люди — умные и тонкие, свергнут его или как-то обыграют. Это была колоссальнейшая ошибка.

 


© content.foto.google.com

Фото носят иллюстративный характер

Введите Ваш email адрес, что бы получать новости:    




Рейтинг@Mail.ru